г. Курган
(3522) 46-66-06

Открылась бездна звезд полна...

18.10.2010
Открылась бездна звезд полна...

 Так много "звезд" вы еще не видели! Что объединяет "Песняров", Рому Жукова, Алексея Глызина, Владимира Маркина и Юлию Савичеву? Пять диалогов о возрождении.

ТЕКСТ: Оксана Пронозина

Представьте, выдался такой случай: четыре известных артиста и одна легендарная группа собрались в одном месте (под крышей недавно отстроенной частоозерской гостиницы) и в одно время (вечер дня празднования пятнадцатилетнего юбилея мясокомбината «Велес»). Разве вы упустите возможность хотя бы посмотреть на них? Сомневаюсь. Вот и мы решили не просто увидеться, но и побеседовать с каждым, чтобы узнать отношение к нашей стране, российской сцене и выяснить, когда же нам ждать эпохи Возрождения.

Интервью number one, или О том, как стать звездой

Первым нашим собеседником стал Рома Жуков. В восьмидесятых он впервые очутился на сцене и больше ее не покидал до 1993 года. Сначала был «Мираж», где он выступал в качестве клавишника, а затем и собственный проект – группа «Маршал». Потом выдалась небольшая передышка, переезд за границу… Сегодня его имя снова на слуху. О том, чем сейчас занимается Рома Жуков и что его волнует, в нашем интервью.

- Добрый вечер.
- Здравствуйте. Как у вас тут жарко!
- Скажите, чувствуете ли вы, что в стране в целом и на эстраде в частности происходит то, что можно назвать «возрождением»?
- Чувствую. Особенно на себе. Вот видите, к вам приехал, а до этого очень много лет вообще никуда не ездил. Я еще в 1993 году, когда уходил со сцены, сказал: «Я больше так не могу. Я не могу продолжать веселить публику, когда это незачем, ни за что и ни о чём». Пришлось сделать такой восьмилетний перерыв. И только в 2002 году все более или менее наладилось.
- Чем вы все это время занимались?
- Занимался собственным бизнесом за границей: у меня был свой музыкальный лейбл. Я выпускал диски, продавал их в Италию, Францию, русскоязычную Германию, занимался видеопродакшном, записывал на видеокассеты собственные программы в стиле французского музыкального канала «Viva Chanel». В 2002 году меня попросили записать кавер-версию на первую песню «Снег», а потом главный человек на «Русском радио» уговорил сделать кавер-версию на вторую – «Я люблю вас, девочки, я люблю вас, мальчики…». Меня стали приглашать на концерты, и я понял: вот оно, возрождение.
- Когда вам больше нравилось работать: сейчас или тогда, в девяностые?
- Одинаково. Я всегда старался брать не количеством, а качеством.
- Вы о будущем задумываетесь?
- Да. Я думаю, что буду продюсером. Вот сейчас я продюсирую не только самого себя, но и Сережу Зверева: записал с ним дуэтную песню. Сейчас он просит, чтобы я написал ему целый альбом. Недавно еще одна девочка подошла, попросила, чтоб я ее спродюсировал.
- Согласились?
- Я ее спросил: «А есть ли у тебя деньги, лапочка?». Она ответила: «Конечно». И я буду продюсировать.
- А вы со всех берете деньги?
- Нееет. Вот Сережа Зверев мне крестик подарил: с него я денег брать не стал. А с девочки, естественно, возьму. А на что я детей кормить буду?
- А сколько их у вас? Что-то таблоиды молчат по этому поводу…
- Ну почему? Когда у меня осенью родилась дочка, об этом написали на портале Mail.ru … Просто это не настолько важное события для глобального общественного резонанса. А детей у меня четверо. Старшей дочке Полине 5,5 года.
- А если она когда-нибудь придет и скажет: «Папа, я хочу стать звездой…»
- Я помогу. Без проблем.
- В любом случае или если почувствуете, что у нее есть талант?
- Если она сама этого захочет, а я буду видеть, что она подходит по всем параметрам … Кто знает, может, у нее мои гены. Тем более, шоу-биз – это не самый плохой род деятельности, если подходить к нему с головой. Это тот редкий случай, когда ты в чем-то талантлив, да еще и любишь свою работу. Повезло. Талант, любовь к работе, потом по цепочке – получение благ: славы, денег, связей… Мало какая работа приносит такое удовлетворение, если не брать во внимание президента и топ-менеджеров.
- Чувствуете ли вы противоречие в следующей ситуации: для того, чтобы молодого исполнителя заметили, ему надо прогибаться под замысел продюсера, зарывая свой талант. В противном случае о нем никто не узнает еще очень много лет.
- Мне повезло в том плане, что мой талант подошел и под формат, и под коммерческие требования. Выглядел как бизнес, но сделан от души. Может, я и пою те же самые песни, что и двадцать лет назад, но ведь их так же, как и тогда, тепло принимают. Что касается других исполнителей, то, конечно, это сплошь и рядом: записывают какую-то песнюльку, снимают какой-то клипусик, вкладывают по двадцать-тридцать тысяч долларов, - и поехали на гастроли, зарабатывать по две-три тысячи долларов - за концерт. Естественно, такие проекты забываются на следующий же день после концерта. «Фабрика звезд». Сколько их было?! А осталось один-два человека. И где все остальные?
- Вы считаете, что пройдут десятилетия, а ваши песни будут жить?
- Так уже прошли десятилетия. И живут.
- А когда умрут те люди, которые в девяностые фанатели от молодого Ромы Жукова?
- Нужно принимать во внимание, что сегодня я делаю кавер-версии: они звучат модно. Эти песни не залеживаются на полках, а крутятся на радио, информационно поддерживаются. И потом, я же еще и новые песни пишу для многих известных и не очень людей, а для себя записал новый альбом. Я и композитор, и поэт, делаю себя сам, поэтому не хожу и не прошу никого, чтобы написали мне песню. Это меня сейчас все дергают. Вот, Зверев ходил за мной неделю, я ему записал.
- «Песняры» - это бизнес-проект?
- Когда-то был да. Все изначально бизнес-проект, если мы не говорим о религии. Хотя и религия тоже. В итоге все получается так, как заметила однажды Мадонна: «Мы говорим либо о сексе, либо о деньгах». Больше человечество не интересует ничего. Поэтому, если кто-то что-то начинает делать, то, естественно, будет задумываться о коммерческом успехе. А «Песняры» - это абсолютно коммерческий продукт.
- Что такое слава?
- Работа. Большая и ответственная. Ею нужно ответственно распоряжаться. Когда к молодому человеку приходит слава, чаще всего у него сносит крышу: мы называем это «звездной болезнью». Некоторые восстанавливаются, становятся обычными людьми, а другие спиваются и умирают, не доживая и до тридцати лет.
- Как вы попали в шоу-бизнес?
- Судьба у меня такая: попал сюда. Я здесь чувствую себя как рыба в воде. И подтвердилось это по прошествии совсем недолгого времени, когда через год я уже начал собирать стадионы. Это лишний раз показывает, что попал я куда надо. В то место и в то время.
- Если бы вы не попали в группу «Мираж»…
- Попал бы. Группу «Мираж» я доставал очень сильно. Еще Катю Семенову, Аллу Борисовну, Ирину Понаровскую, Ирину Аллегрову. Я им всю плешь проел, пока они меня не взяли. И если бы не группа «Мираж», я бы каким-нибудь другим методом пролез.

Все изначально бизнес-проект, если мы не говорим о религии. Хотя и религия тоже. В итоге все получается так, как заметила однажды Мадонна: «Мы говорим либо о сексе, либо о деньгах». Больше человечество не интересует ничего.

- Какую музыку вы слушаете дома?
- У меня музыкальный канал играет, поэтому не выбираю: слушаю то, что мне показывают. Раньше же люди слушали только то, что им нравится: шли в магазин или в коммерческую палатку, покупали себе аудиокассету и слушали всем поселком, городом, страной. Так раскрутились «Мираж» и «Ласковый май». А сейчас людям навязывают: они включают радио, а им: «Будьте так любезны, слушайте то, что мы вам крутим, да еще и рекламу вдобавок». Раньше ни рекламы, ни радио, ни альтернативных музыкальных каналов: люди слушали и покупали одно и то же. Может быть, поэтому те песни так долго живут. А сейчас есть фанаты, но нет массовости, как у «Битлз» или «Ласкового мая»…
- «Битлз» и «Ласковый май» - музыканты одного порядка?
- Конечно. Это же музыка? Музыка. С ума сходили? С ума сходили. Уровень одинаковый.
- А если брать во внимание критерий качества?
- «Ласковый май» был сделан настолько качественно и настолько продуманно, что специально сделать это было нельзя. Только случайно. Люди потом пытались это повторить, но ничего не получилось. «Ласковый май» не делали бизнес-проектом: он потом им стал, когда пришел Андрей Разин. А в самом начале ребята записывались в Оренбурге, в подвале, и делали это от души, поэтому и стали такими же популярными, как «битлы». Или даже больше. А Разин то, что было сделано от души, превратил в бизнес-проект.
- А как вы думаете, какая музыка будет через десятилетия?
- Мелодичная. Все уйдет. Рэп этот.
- Вы смотрите музыкальный канал, и от чего душа поет?
- От красивых песен. Мне очень нравится Alejandro, которую сейчас сделала Lady Gaga, актуальная версия. Самое интересное, что песни, которые мне нравятся, как правило, нравятся всем. У меня, видимо, коммерческий какой-то взгляд.
- Что определяет успех артиста?
- Любовь к зрителю, что же еще. И не надо заниматься тем, что не получается.
- А вот представьте себе, живет девочка в Частоозерье. Талантливая девочка, голос замечательный... Как ей попасть на эстраду? Что нужно сделать?
- Как попасть… Вон девочка из Кургана есть, Юля Савичева.
- Ну, Юля Савичева… Там давняя история… А если у девочки нет папы, который дружен с Максом Фадеевым?
- Есть куча примеров без папы. У меня не было папы, я из Орла. Сумел же. Я, кстати, написал книгу, где обо всем подробненько рассказал. Там вся моя история с середины восьмидесятых до 1993 года.
- Как вам пришла идея написать книгу?
- Мне? Мне такая идея не приходила. Меня попросили. Пока меня не достанут, я ничего не сделаю. Один редактор мне звонил, просил. Я ответил: «Ну, черт с тобой. Дашь мне столько-то денег, я напишу». Он дал, я и написал.
- Вы почувствовали, что этот проект может быть коммерчески успешен?
- Передо мной стояла другая задача: максимально правдиво и объективно изложить свою точку зрения на происходящее в те годы и рассказать о том, что творилось вокруг меня. В частности с группами «Ласковый май» и «Мираж». Я высказал свою точку зрения. Но это некоммерческий проект: книгу я написал для своих.
- Ну что ж, желаем вам удачных проектов.
- До свидания.

Рома убегает готовиться к выступлению, а мы остаемся. Следующими нашими собеседниками станут «Песняры», на чьих песнях взрослели наши родители и мы сами.

Інтэрв'ю нумар два, или О единстве славян, таланте и великом мастере

Вообще надо понимать, что сейчас существует несколько коллективов, имеющих в своём названии слово «песняры» и исполняющих песни из репертуара легендарного ансамбля. Наши собеседники – ансамбль «Песняры» под управлением Леонида Борткевича, солиста самого первого состава, который пел на одной сцене с Владимиром Мулявиным, основателем группы-легенды.

В. Косенко

- Здравствуйте, хотела бы начать разговор со стандартного вопроса. Сегодня я его всем задаю. Как вы считаете, в стране в целом и на эстраде в частности происходит то, что можно назвать возрождением?
Л. Борткевич: Надеждой все живут. Сейчас жалеют о том, что ушел Советский Союз: была страна, было славянское единство. Хочется восстановить эти связи. Мы не чувствуем этого разделения: как были вместе, так и остались. Поём и дарим людям эмоцию. Поэтому, конечно, возрождение есть.
- А в чем оно проявляется?
Л. Борткевич: Во-первых, уже надоедает попса, хочется настоящих песен. Нам, наверное, повезло в этом смысле, потому что у нас всё было и остается серьезно: всегда была драматургия в текстах, бережное отношение к мелодии. Это какое-то мулявинское провидение, которое длится уже более сорока лет. Мы сами удивляемся, что люди хотят слушать те песни. Так долго даже «Битлз» не прожили.
В. Косенко: Возрождение не столько в том, что возвращаемся мы или наш ансамбль, а в том, что молодое поколение обращается к чему-то духовному. Оно перестало слушать белиберду, оно начинает думать, вслушиваться в песни, им начинает нравиться мелодия. Русская да вообще славянская песня – это душа народа. И слава Богу, что это опять проявляется, значит, душа народа возрождается. Конец света немножко отдалился, ведь Апокалипсис придет тогда, когда души людские перейдут в какое-то черное страшное русло.
- Ваш коллектив претерпевает изменения?
Л. Борткевич: Любой коллектив претерпевает изменения, приходят новые люди, которые приносят свежие мысли. Но эти молодые люди – виртуозы в своем деле. Настоящие музыканты, такие, каких когда-то желал бы Владимир Георгиевич Мулявин. Здесь случайных людей нет.
- А репертуар ваш будет меняться?
Л. Борткевич: Это большая проблема ансамблей, у которых много хитов. Наши хиты все равно хотят слышать, а время на концерте не резиновое. Большой концерт – это здорово, но там приходится показывать то, что публика больше всего желает. Мы зависим от заказа. А вообще скоро в музыке будет новый виток.
- Каждый, кто приходит на эстраду, имеет свою мотивацию: деньги, слава, возможность поделиться тем, что у него на душе… Вы пришли на эстраду зачем?
Л. Борткевич: К сожалению, сейчас мы можем констатировать следующее: когда большие деньги идут рядом с чувством, ничего не получается, душа уходит.
- Вы можете сказать, что «Песняры» - совсем не бизнес-проект?
Л. Борткевич: Конечно можем. Правда, я буду немного не прав. Мы-то музыканты, но и нам нужно на что-то жить, нам нужны концерты. Хотя для нас это не главное. Главное – творчество. Мы продолжаем искусство великого мастера, каковым является Мулявин Владимир Георгиевич, наш основатель.

Возрождение не столько в том, что возвращаемся мы или наш ансамбль, а в том, что молодое поколение обращается к чему-то духовному. Оно перестало слушать белиберду.

- Что такое слава, по-вашему?
Л. Борткевич: Я не знаю. Первые десять лет, когда мы гремели на весь мир, ездили в Америку, прошли почти такой же путь, как «Битлз», у нас не было времени понять, что такое слава. Шла «холодная война», а Брежнев предлагал нам мировое турне. Мы, между прочим, несли государству большую валюту этим туром. Я понимаю: меня все знают, и это мне приятно, но времени осознать это у меня не было.
- Вы задумывались о том, что будет с коллективом, с вами и с вашими песнями через 10 лет?
Л. Борткевич: Я думаю, Мулявин создал столько всего, что «Песняры» будут жить еще сто лет. Нам не нужно искать материал, ходить к композиторам, просить поэтов, чтобы они для нас что-то написали. Его вооот так (проводит по горлу). Люди не знают даже третьей части того, что сделал он, что сделали мы. Как бывало: Мулявин песню новую напишет, вечером испытывает ее на публике. А публика-то всегда разная: одним нравится одно, другим – другое. И если публике не понравилось, эта песня сразу выбрасывалась. Вы представляете, сколько всего выбросилось за столько лет! Поэтому здесь нехватки нет. Мы счастливые люди в этом плане.
- Видите ли вы достойных на современной эстраде?
Л. Борткевич: Для меня самый лучший на современной эстраде Леша Глызин. Понимаете, сейчас время не то немножко. Есть и певицы, и певцы, они настолько талантливы, что могут дать фору любому. Но им не хватает учителей. Его величество случай соединил меня с талантливым учителем, с Владимиром Георгиевичем Мулявиным. А другим, как правило, попадаются всего лишь люди с мешком денег. Такие их на один год покупают, высасывают из них все, а потом выбрасывают. Вот и все.
- Представьте, что я молодой талантливый певец или музыкант, я хочу заявить о себе, хочу, чтобы мои песни слушали. Куда мне пойти?
Л. Борткевич: Это очень простая формула. Во-первых, надо учиться музыке и не надо спешить лезть в телевизор и на сцену. Если ты талантлив, если ты знаешь свою профессию, то тебя обязательно найдут и заметят. Мастерство потом уже приходит. Родители должны учить музыке детей, чтобы им потом было что сказать. Некоторые исполнители даже не знают, что такое ноты, зато участвуют в «Фабрике звезд», откуда потом уходят с баульчиком. Приезжают к себе домой, а там друзья еще и подтрунивают над ними. И они идут за водкой. А что им делать? Их уже показали, они уже были звездами.
- Как вы думаете, можно ли талантливой девочке уйти от бизнес-проекта?
Л. Борткевич: Вы знаете, от бизнеса не нужно уходить, если деньги подкрепляют талант. Я не хочу сказать, что у нас нет талантливых музыкантов - выходцев из «Фабрики». Есть, их единицы, их мало, но они есть. В массе же все по-другому. Сейчас у нас деньги все решают. Время такое.

Посетовав на времена и нравы, артисты уходят. Шумно распрощавшись со всеми участниками, остаемся в ожидании следующего гостя.

Беседа третья, реальная, не виртуальная, или О конце света, таланте и Интернете.

На этот раз с нами согласился обсудить насущное Алексей Глызин. Кстати, когда-то, когда я еще пребывала в махровой юности, а Cher Ami уже набирал свой цвет, журналист Таня Ермолаева брала интервью у бывшего солиста группы «Веселые ребята». Сегодняшняя беседа – это не возможность добавить что-то новое в образ Алексея Глызина, а скорее попытка подойти с другой стороны.

- По-моему, то интервью получилось очень удачным. В этот раз не будем так подробно…
- Почему? Я буду скандалить!
- Замечательно. Поскандальте.
- Могу не скандалить, если картинки красивые будут.
- Как вы считаете, в стране в целом и на эстраде в частности происходит то, что можно назвать возрождением?
- Вопрос очень сложный, и однозначно на него ответить трудно. Но то, что возвращается эпоха 80-90-х годов, это абсолютно точно. Интерес публики, телевидения и радио возвращается к эпохе ВИА. Сейчас монстры того времени, такие как «Добры молодцы», «Самоцветы» и многие другие, опять гастролируют и собирают полные залы. В этом я вижу возрождение. Мамонты и динозавры того времени вновь заявляют о себе во всеуслышание. И, наверное, совсем неплохо, что эпоха ретро возвращается.
- А что-то новое? Это же не значит, что мы должны бесконечно слушать старые хиты десяти-, двадцатилетней давности…
- Когда снимаются передачи типа «Субботний вечер» или «Достояние республики», то в любом случае редакция музыкальных программ просит исполнить песни, которые были спеты мною десять-пятнадцать лет назад. Я говорю, что у меня есть новый материал, мне отвечают: «Нам нужны песни того времени, потому что нам на телевидение пишут люди, мы собираем мнения и прочее пятое-десятое. Для рейтинга программы нам нужны ваши старые хиты». Крайне сложно их переубедить и переломить мышление. А ведь у меня есть масса новых песен. И против этого идти… Это как когда ты писаешь против ветра.
- А что будет, когда пройдет десять-двадцать лет? Мы так и будем слушать те песни?
- А куда вы денетесь?!
- Нас никто не спрашивает. Вы задумываетесь о будущем?
- Даже страшно об этом думать. Древние культуры майя вообще сказали, что в 2012 году заканчивается календарь, а 21 декабря заканчивается жизнь на Земле.
- Вам надо успеть познакомить ваших слушателей с новым репертуаром… Как вы это сделаете?
- Я сегодня летел с Маркиным, он сказал, что вообще забил на всю эту хрень и на расхожую фразу формат/неформат. Существует Интернет…
- Вы тоже считаете, что за Интернетом будущее?
- Я об этом не говорил, я говорил о том, что Маркин так делает. Я вообще к Интернету не подхожу, зачем я буду портить свое зрение? Я считаю, что Интернет наносит колоссальный вред людям. Человек перестает общаться с внешним миром и уходит в компьютер с головой. Есть даже определенные заболевания, фобии, связанные с Интернетом. Человек просто погружается в эту сеть и превращается в раба новых технологий. Сплошная пластмасса. А хочется живого общения с людьми, чтобы можно было поговорить и пощупать.
- Вы можете сказать, что Алексей Глызин – это бизнес-проект?
- Это такая глупость, я даже отвечать не хочу. Бизнес-проект…Вообще забудьте слово «шоу-бизнес». Это полное говно!
- Нам просто в самом начале Рома Жуков напомнил, что есть такое понятие, как «шоу-бизнес», есть такое понятие, как «коммерческий проект».
- Я не отношу себя к людям, которые занимаются музыкой ради наживы. Я просто люблю ее с детства. И когда учился сначала в музыкальной школе, а потом в музучилище, я не думал о том, что возникнет шоу-бизнес, появятся продюсеры… У нас вообще это понятие извращено. Если говорить о мировых образцах музыкальной продукции, там все делается более продуманно, более качественно, деньги вкладывают во что-то глобальное. Вот, скажем, такие люди, как Элтон Джон или Пол Маккартни, не нуждаются в подобного рода поддержке. Они сами личности и имеют возможности заниматься творчеством без участия продюсеров и вообще непонятных людей, которые водятся около музыкального мира и хотят на артистах заработать.
- Предыдущий собеседник высказал такую мысль, что «Ласковый май» и «Битлз» ничем не отличаются …
- Это неправда. Это полнейшая глупость. Согласен, «Ласковый май» был тотально популярен в нашей стране, но «Битлз» - это классика мирового искусства, мировой музыки, их играют большие симфонические оркестры всего мира. Это музыка, которая перевернула умы миллионов людей. «Ласковый май» - наша местечковая группа, которая, да, популярна, но опять же в рамках отдельного государства. Я очень переживаю, когда слышу фальшь, подкрепленную словом «шоу-бизнес». Это подмена настоящего. В жизни существует масс-культура и музыка, которая остается на века. Речь о Чайковском, Моцарте…
- «Битлз»…
- Да, это тоже классика. Они стали классиками при жизни. Это действительно великая группа. Вообще Маккартни признан лучшим композитором столетия. Наверное, это показатель. Об этом говорят критики, люди, которым можно доверять и которые не говорят так: «Уйди, прааативный». Вот что это? Слушайте, у вас тут невозможно, мне жарко становится.
- Вас будут лет через десять слушать?
- Думаю, да. Слушать-то больше нечего. Вааааш Бааарис Моисеев.

Бизнес-проект…Вообще забудьте слово «шоу-бизнес». Это полное говно!

- А каково ваше отношение к тому, что вот приходит девочка…
- Тааак, уже ближе…
- Без продюсера она не пробьется. Она талантлива, но получается так, что зарывает свой талант под бизнес-проектом. С одной стороны, она вынуждена быть в рамках этого формата, с другой стороны, без продюсера о ней не узнают. Как из этого выйти?
- Эта схема – скорее исключение из правил. Ну или нужно иметь очень богатого дядю, или ложиться под всех дядь сразу и без разбору. Есть на самом деле такие вот талантливые певицы. Из Уфы, например.
- Это вы о Земфире?
- Вот пример талантливой девочки, которая жила себе в Уфе, писала песни, а потом приехали музыканты из Москвы, помогли, и человек состоялся. Вот это пример того, что человек стал суперпопулярным и востребованным, и она сама это сделала. Но это тоже исключение. Правило – это ты будешь биться о бетонную стену, но не факт, что ее пробьешь. Или нужен очень ответственный человек, который знает, что делает, чтобы не сломать хрупкую детскую психику. Ведь из всех этих «Фабрик»… Сколько их там было? Семь, что ли? Очень мало, буквально единицы, ребят, которые стали такими же востребованными, как, предположим, Юля Савичева. Большинство же – поломанные детишки, которых однажды показали по телевизору, и они вдруг подумали, что стали звездами.
- На сцену приходят по разным причинам. Кто-то хочет славы, кто-то денег, кто-то рассказать о том, что у него внутри…
- Лучше, чтоб человек приходил и говорил: «Я могу вам что-то сказать. Сказать, что я чувствую. Я могу петь песни, которые вас затронут. Я могу петь песни, которые сделают вашу душу более красивой. Я принесу вам счастье. Я тот человек, который вам нужен». Таким был Цой, таким был Тальков. Есть такие талантливые музыканты, которые за собой вели миллионы людей и о которых до сих пор помнят. Но таких людей, к сожалению, мало.
- Они когда начнут появляться?
- Это ж не грибы, чтоб как после дождя. Я думаю, что нужно время. Все равно появится какой-то человек, который скажет свое слово, который будет нужен народу. А люди, в свою очередь, будут нуждаться в его песнях. Безусловно.
- Он сам по себе вспыхнет и погаснет? Или кто-то будет вести его к сцене целенаправленно?
- Много тут составляющих. В любом случае наша земля имеет потенциал, огромное количество талантливых людей, которые не обязательно живут в столице, многие приезжают из глубинки, но они заявляют о себе. Этот путь очень долгий. Я не случайно говорю о всяких проектах: они ломают настоящих талантливых ребяток, ими подтирают одно место и все на этом заканчивается. Здесь надо действовать по-другому: с самого начала и постепенно. Сразу ничего не бывает, так, чтобы тебя показали, и ты стал популярным. Ничего, что я пойду побреюсь? А потом мы можем сделать фотосессию.

Расцеловавшись и распрощавшись с любвеобильным музыкантом, настраиваемся на очередное интервью.

Интервью четвертое, разоблачительное, или О мифах на эстраде и страшной действительности

Шутки в сторону: наш собеседник - Владимир Маркин, человек серьезный, думающий и повидавший многое на своем веку (точнее, полувеку, в позапрошлом году артист отметил пятидесятилетие). Торопиться нам не надо: Владимир уже выступил и готов уделить нам столько времени, сколько мы пожелаем.

- Это и есть ваш журнал? Красивый.
- Стараемся. Если позволите, первый вопрос я бы хотела задать не о творчестве. Он будет связан с темой нашего номера. Как вы считаете, то, что сейчас происходит в России и на эстраде в частности, можно ли назвать возрождением?
- Это можно назвать Апокалипсисом. Мне многое не нравится из того, что происходит у нас в России и торжествует на эстраде. Я считаю, что период разворовывания и безвкусицы немного затянулся. Пора бы уж на телевидении ввести что-нибудь вроде цензуры. Или поставить на руководящие посты людей, которые думают, что телевидение – часть культурной оболочки, формирующая вкус и нравы будущего поколения. А не таких, которые, запуская проекты, хотят зарабатывать на этом себе деньги в карман. Конечно, есть возможности для людей творческих и есть некая свобода по сравнению с тем, что было лет двадцать назад, но эта свобода, по большей части, нечестная, нечистоплотная.
- Чего вам сейчас не хватает?
- Мне всего хватает. Если на телевидении не хотят показывать мои новые песни, транслируя старые, то я нахожу выход. Я это делаю на своем сайте: это мое телевидение, моя социальная сеть и мое радио. Но это я. Я могу себе это позволить.
- А что делать обычным людям? Откуда черпать информацию?
- К сожалению, талантливая молодежь смотрит на проекты типа застекольных «Фабрик» и думает, что так оно и есть на самом деле. Все чаще меня спрашивают не о том, как написать хорошую песню, стать творцом или настоящим артистом, а о том, как пробиться в шоу-биз. Они видят убогих, поменявших ориентацию или косивших под поменявших ориентацию мальчиков и девочек и считают, что это и есть наша эстрада. Вот это меня не устраивает как гражданина. Как бизнесмена, как артиста, как продюсера меня это не касается, потому что я давно сложил свою систему, свою, можно сказать, страну.
- Чтобы реализовать свой потенциал, вам достаточно Интернета?
- Конечно. У меня скоро будет миллион зарегистрированных посетителей.
- Миллион – это очень мало…
- Миллион мало? Миллион нормальных людей?
- Вот Первый канал сколько миллионов людей смотрит?
- Не обольщайтесь, не смотрят Первый канал миллионы. Нормальные люди вообще уже перестали смотреть телевизор. Я знаю, как делаются рейтинги: я восемь лет проработал советником министра печати. И у меня нет проблем с телевидением, прошу меня правильно понять: меня зовут на телепередачи, в день я отказываюсь от трех-четырех предложений, если зовут на убогие проекты. Если зовут спеть или высказать свою гражданскую позицию - прихожу.
- Гастроли для вас – это способ заработать деньги?
- Гастроли – это жизнь, это часть жизни. Для меня вообще нет одного способа зарабатывать деньги: у меня двадцать девять профессий, которыми я мог бы это делать. Начиная от каменщика пятого разряда, которым я реально работал, и заканчивая настройщиком фортепиано или, например, портным. В студенческие годы я на него учился в институте: мне нужно было как-то зарабатывать деньги. Вечером я работал в ресторане музыкантом, а за сшитые днем штаны я в месяц зарабатывал больше, чем инженер
- Я вовсе не сомневаюсь в вашем умении зарабатывать деньги. Мне интересно знать, что значат для вас эти гастроли.
- Ну, это коммерческие гастроли. Нормальные коммерческие гастроли. Это часть моей профессии, моя сущность. Самое любимое занятие, которое у меня есть, - это общение с людьми: общение на концертах, общение в прямых эфирах, общение на гастролях. Если я не буду общаться со своим зрителем, то для меня творчество перестанет обладать каким-то смыслом. Я чувствую спрос на свои альбомы, спрос на меня как на артиста, и меня это подпитывает.
- На гастролях вы исполняете свои новые песни?
- Конечно. Хотя опять же есть ограничения: концерт – это некий заданный стандарт: люди от тебя ждут много старых песен. Поэтому я стараюсь совмещать новые песни со старыми, но, конечно, на гастролях я стараюсь петь то, что мне хочется. Более того, я никогда не составляю программы: всё решаю во время выступления. Когда я пою песню, я не знаю, какая будет следующей. Но, естественно, я смотрю на реакцию.
- А зачем вы пришли на эстраду? Ведь у каждого своя мотивация: кто-то хочет славы, кто-то денег, кто-то того и другого… Вот вы для чего пришли?
- Я прежде всего продюсер - человек, который хочет делать то, чего не было. Мне хотелось заняться тем, чем я не занимался. Я впервые начал петь, когда услышал пластинку Робертино Лоретти: мне было восемь лет. Когда я увидел, как ребята играют на гитаре я захотел играть на гитаре, как они, чтобы на меня по-другому смотрели девчонки. Это желание быть лучшим, не более того. Я никогда не думаю о деньгах: передачу ли я запускаю свою, выпускаю ли я чай, кофе или целую продуктовую линейку под брендом «Маркин». Я думаю о том, насколько это может быть полезно мне и людям.
- Думаете ли вы о том, что будет с вами и с музыкой в России через 10-15 лет?
- Я думаю, все нормально будет с музыкой в России через десять-пятнадцать лет: появятся альтернативные средства массовой информации, в частности Интернет даст такой толчок. И аудитория, которая любит Лешу Глызина или Владимира Маркина, будет сосредоточена там. У меня, например, через десять лет будет так: я буду сидеть в любой точке планеты, например на необитаемом острове, открывать ноутбук и говорить своим единомышленникам: «Ну что? Споем?» И я знаю, что одновременно десять миллионов будут меня слушать. И я еще найду способ, чтобы с десятью миллионами одновременно общаться.

Первый канал не смотрят миллионы. Нормальные люди вообще уже перестали смотреть телевизор. Я знаю, как делаются рейтинги: я восемь лет проработал советником министра печати.

- Что такое, по-вашему, «продюсер»?
- Продюсер – это человек, который из чего-то делает что-то, иногда из ничего делает что-то. У нас сейчас принято считать, что продюсер берёт безголосого «не пойми кого», в него вкладывает деньги и вроде как это называется «продюсер». Конкретный факт. Патрисия Каас получила большой гонорар за то, что рекламирует чай «Липтон». Но она его в жизни в рот не возьмет, я это знаю. А, например, Миррей Матье, всемирно известная певица, целый год пьет только «Маркин-чай»: когда-то ее угостили этим чаем, а через два месяца она написала из Парижа, чтобы его ей прислали.
- А простому жителю из Частоозерья как узнать, что есть такой «Маркин-чай»?
- Достаточно заглянуть на Маркин.ру. Кроме того, я года два назад немного пытался изменить ситуацию в торговых сетях. Может, вы даже заставали мои диспуты и споры с монополистами от ре-тэйла, которые делают все, чтобы отравить наш народ. Вы возьмите сейчас производителя и спросите, с какими трудностями ему приходится столкнуться, когда он приходит в торговые сети.
- Как раз в последнем номере журнала мы обсуждали эту тему…
- Я могу вам еще три таких журнала наговорить про откаты, бонусы и все остальное. Я как производитель тоже воткнулся в эту борьбу в попытке хоть как-то заставить торговые сети и дистрибьюторов заботиться о здоровье: - их же интересуют только деньги. Они готовы торговать ножками Буша и другим суррогатом. Им важно, чтоб была маржа. А мне важно, чтоб был продукт, будь то художественный или чайный. Все хотят купить за три копейки, а продать за три рубля. Я хочу купить за два с половиной рубля и продать за три. Мне этого хватает.
- Как вы считаете, есть ли какая-то возможность у молодых и талантливых исполнителей найти своего слушателя без обращения к продюсеру?
- Не все так просто. У нас - нет. Продюсером почему-то считается тот, кто в какой-то момент оказался у кормушки или у какого-то средства массовой информации. Это обман, что деньги делают деньги. Если человек талантлив, он все равно пробьется. Сейчас информационное пространство, Интернет, носители видео-, аудио-, они доступны. Есть люди, которые приходили к серьезным продюсерам, а те им говорили: «Давайте денег, мы вас сделаем». А они взяли и сами пробились, без всяких там...
- Вы сможете назвать на современной эстраде кого-то, кто заслуживает внимания?
- Любое творчество заслуживает внимания. Вопрос только в том, развивается человек или не развивается. Он может взлететь, что-то свеженькое выдать и застыть на этом. И тогда он перестает быть интересным. А может плавненько входить, творить и быть интересным. Жизнь - это движение. Надо все время что-то делать. Надо каждый раз выпускать вот такой журнал, и он должен быть лучше предыдущего.
- Был момент, когда вы почувствовали: вот она, слава?
- В моей жизни движение происходило очень постепенно. Я зарабатывал деньги: шил штаны, настраивал фортепиано, работал в ресторане, учился. Как только открыли ворота и разрешили выходить на сцену, у меня появилась аудитория в сто человек, потом в тысячу, потом в сто тысяч. У меня не было такого, чтобы я утром проснулся знаменитым. Меня постепенно начинали узнавать и постепенно узнают дальше.
- Возвращаясь к разговору о возрождении...
- А мы не о возрождении говорим. А о том, что как раз я не вижу этого возрождения. Оно впереди, оно будет тогда, когда поменяется власть, когда поменяются люди, которые отвечают за средства массовой информации, и когда у нас к культуре перестанет быть отношение, как к памперсам. По крайней мере, я хочу на это повлиять. Я не хочу, чтоб мои дети росли на кока-коле, Макдональдсе и таких же некачественных культурных продуктах. Я хочу, чтоб наша страна была лучшей, чтобы мы заслуживали того уважения в мире, какое позволяют наши природные ресурсы.

Интервью-откровение, или О любви, славе и продюсере

Юля Савичева в тот вечер представляла особый интерес: во-первых, она наша землячка, которая смогла покорить сердце не только курганского слушателя, а во-вторых, представительница того самого молодого поколения, о котором было немало сказано предыдущими собеседниками. Как выяснилось, нынешней творческой молодежи тоже есть что рассказать.

- Тема нашего номера - «Возрождение». В связи с этим вопрос: то, что происходит у нас в стране и на эстраде в частности, можно ли назвать возрождением?
- Интересный вопрос в начале интервью. Но мне приятно: он очень актуален на данный момент. На Западе музыка как таковая вообще начала себя изживать: там есть биты, на которые читают текст. Этот процесс начался в Америке, но скоро окажется и у нас. Я же за красивую мелодию, за настоящую музыку.
- У каждого музыканта свои мотивации к приходу на сцену: кто-то идет, чтобы поведать миру о наболевшем, кто-то за славой, за деньгами, кто-то за тем и за другим…
- Я пришла за тем, чтобы люди, услышав меня, смогли измениться. Любой исполнитель всегда несет какое-то послание. Мое послание – любить друг друга. Любить, несмотря на то, что в жизни могут происходить неурядицы. В конце концов, если бы не они, то мы бы не взрослели и не становились лучше.
- Можете ли вы сказать, что Юлия Савичева – это не бизнес-проект?
- Когда вы задавали мне этот вопрос, я сразу вспомнила, как однажды Максим Фадеев пришел к нам в гости еще в Кургане. В то время он часто ходил к нам либо по делам, либо просто в гости к родителям: мой папа тогда был с ним в одной команде. Макс сел за пианино и начал что-то играть, а я, трехлетний ребенок, под его аккомпанемент с удовольствием танцевала на столе. Почему на столе? Я пряталась от щенка, который кусал меня за пятки. Так вот, Макс в отражении пианино увидел, как я танцую, после чего сказал моим родителям: «У вас растет артист. Обратите на это внимание». Как можно говорить о том, что продюсер Максим Фадеев делает бизнес-проект? Если пять лет человек вкладывает в меня что-то такое… Вот знаете, как цветок выращивает.
- Если говорить о других исполнителях, там такая же ситуация?
- Сцена – это огромные жернова. Кто в них сможет выжить, тот устоит и будет дальше удивлять. А для того, кто в определенный момент подумает, что он всего достиг, все очень быстро закончится. Слава – это очень коварная вещь: кто-то несет ее с достоинством, а кому-то достаточно один раз почувствовать ее, и он пропадает.
- А вы ее почувствовали?
- Я воспитывалась в музыкальной семье, где мне всегда рассказывали про жизнь артиста. Я помню, каким возвращался мой папа с гастролей: безумно уставшим, больным. Поэтому я знала, к чему иду. Когда у музыканта новый виток в творчестве, никогда нельзя забывать, что это все временно. Всегда нужно работать над собой. Дальше нужно будет еще выше подниматься.

Как можно говорить о том, что продюсер Максим Фадеев делает бизнес-проект? Если пять лет человек вкладывает в меня что-то такое… Вот знаете, как цветок выращивает.

- Старшее поколение очень снисходительно относится к проектам типа «Фабрики». Вы же приняли в нем участие, что вы можете сказать? Нужны эти проекты или не нужны? Зачем вы принимали участие в «Фабрике»? Наверняка у вас не было такой необходимости.
- Почему вы так думаете? Обязательно должны существовать проекты, которые давали бы исполнителям или композиторам возможность пробиваться. Они нужны, чтобы о молодых музыкантах узнавали, их любили, чтобы у них начала появляться своя аудитория. Но это только старт. Потом уровни становятся все сложней, ступень все выше и выше. Я считаю, что тот удерживается и тот достоин уважения, кто понимает: все эти проекты – это только начало. А тот, кто в определенный момент начинает думать, что он звезда мирового масштаба, очень быстро оказывается не у дел. Поэтому нормальный взрослый человек, видя результаты, так скептически относится к проектам. Ведь сколько было молодых исполнителей? И сколько выпускников «Фабрики» мы сейчас видим?
- Чье творчество заслуживает, с вашей точки зрения, внимания?
- Вы имеете в виду из «фабрикантов»? Мне очень нравятся песни Ирины Дубцовой. Очень глубокие, жизненные, заставляют задуматься. Про Лену Темникову я то же могу сказать: у нее был такой большой перерыв после «Фабрики», её не было нигде видно, а потом появилась группа «Серебро», которая сейчас замечательно существует и собирает огромные толпы поклонников. Мне очень импонируют люди, способные выдержать паузу.
- Но ведь Ирина Дубцова и Лена Темникова не имеют такой огромной аудитории… Для того, чтобы нормальный человек, который не имеет очень близких отношений с музыкой, серьезно заинтересовался творчеством определенного исполнителя, должен быть какой-то посыл. Им может стать участие в проекте на Первом канале, где они прогремят и пробудят этот интерес к себе.
- Ну, не все же выбирают дорогу формата. Очень сложно попасть и в то, что тебе нравится, исполнять, и в формат.
- Как из этого выйти?
- Это настолько тонкая работа, нужен определенный психологический подход к публике. Я до сих пор удивляюсь, как Максу удалось написать для меня песню «Москва-Владивосток» в каком-то абсолютно новом прочтении. И ведь она стала хитом: сегодня два раза просили ее спеть. Это же совершенно другое направление: тут сочетаются и электронная музыка, которая людям сейчас нравится, и душевность, присущая песням в моем исполнении. Это гениально. Постоянно надо пытаться дойти до золотой середины. Тот, кто ее находит, – на вершине. Каждый музыкант по своему пути идет: кого-то устраивает, что его песни не звучат на всех радиостанциях. У них своя аудитория. Многим нравится быть альтернативным, андеграундным, не всеобщедоступным исполнителем.
- Если предположить, что я – молодая талантливая певица. Что я должна делать, чтобы найти своего слушателя, желательно массового?
- Сейчас без поддержки продюсера или человека, который будет спонсировать вашу музыку, голос или что-то еще, очень сложно обойтись. Прошли те времена, когда можно было выступить в местном клубе в надежде, что тебя заметят. Как Золушка, знаете. Конечно, есть и такие варианты, но они – большая редкость. Сейчас в основном Интернет пользуется таким амплуа. Люди сами снимают клипы, пишут свою музыку. И у них всегда найдется свой слушатель. И если это выстреливает, то выстреливает на весь мир. Здорово, что у молодых талантов есть такая возможность. Вот, пожалуйста. У вас есть в распоряжении Интернет, это раз. Но и потом вы все равно не сможете обойтись без продюсера. Вам нужен будет опытный человек, который понимает всю эту кухню.
- Спасибо за ответы и до свидания.

Уже темнело, когда мы, уставшие, еле передвигая ноги, распрощавшись со всеми, вползли в машину. Эмоций было столько, что обсуждать произошедшее не было сил: отделывались кивками и односложными ответами. Обратная дорога прошла в полной тишине. «Хорош трофей. Интересный материал должен получиться», - подумала я и уснула, убаюканная музыкой из собственного ай-пода. По иронии судьбы там не было ни одной песни из репертуара наших сегодняшних собеседников.

Фото: Евгений Кузьмин.